Библиография Стивена Мура

Отправленный во Вьетнам в составе разведывательной группы армии США, Джеймс Гриффин начинает нести службу с ясным взглядом на вещи и трудолюбием, веря, что сможет пройти войну невредимым. Но калейдоскоп ужасов, которые он переживает, неумолимо проникает в него. Он постепенно сдается и в конце концов оказывается без сил, поглощенный взрывающимся адом вокруг и ожидая трагедии, которая вернет его домой, живым или мертвым. Гриффин выживает, но по возвращении в США непрекращающееся сражение никуда не девается. Испытывая глубокую наркотическую зависимость, он начинает медитировать с домашними растениями, чтобы приспособиться к мирной жизни и побороть безумие, которое угрожает захлестнуть его.
Предложениями длинной в несколько страниц, рублеными фразами и потоками сознания Гриффин рассказывает нам истории о своих знакомых во Вьетнаме, военных разведчиках, аналитиках, следователях, которые безвременно скончались, были отправлены домой, или сошли с ума.
Язык и образы в этом романе яркие, жестокие, непристойные и графические. Если вас можно оскорбить вульгарностью, то вы будете оскорблены, если вас можно напугать натуралистичностью, то вы будете напуганы. Искусно смешивая галлюцинаторный ужас «Апокалипсиса сегодня» Фрэнсиса Форда Копполы и абсурдизм «Поправки-22» Джозефа Хеллера, Стивен Райт прекрасно понимает, что последнее, что должен делать антивоенный роман – это заставлять вас чувствовать себя комфортно или беспокоиться о том, чтобы не обидеть впечатлительного читателя.

Действие романа разворачивается на Среднем Западе США и повествует об эксцентричной семье, оказавшейся в центре культа НЛО. Супруги Дэш и Дот живут в заброшенной церкви, центральным элементом которой является макет космического корабля, и руководят кланом детей-инвалидов, включая дочь-аутиста, которую они считают проводником инопланетных посланий, одновременно проповедуя о спасении в галактике M31. Среди их последователей, последователей движения «нью-эйдж», — Гвен, похищенная инопланетянами, которая и является рассказчиком большей части романа.

Любовь Стивена Мура к творчеству Рональда Фирбенка служит еще одним подтверждением влияния «Распознаваний» Уильяма Гэддиса на литературные вкусы Мура и траекторию его карьеры критика, ведь впервые он столкнулся с именем английского писателя-эксцентрика начала XX века как раз во время чтения романа Гэддиса во второй половине 70-х. Позже, уже в начале 90-х, во временя работы Мура редактором в культовом издательстве Dalkey Archive, его интерес к Фирбенку получил практическое измерение: подготовка и публикация короткой прозы Фирбенка (1990 г.) и его пьес (1994 г.), а также составление самим Муром аннотированной библиографии критический рецепции творчества английского писателя. Один из предшественников модернизма, Фирбенк не был оценен современниками по достоинству, и написание Муром этой книги подчеркивает его интерес к авторам вне магистрального литературного процесса, вроде Гэддиса, Теру или Броссара. Стивен работал над этой библиографией в течение нескольких лет в свободные от редакторских обязанностей часы, и по итогу предложил ее своему руководителю, основателю Dalkey Archive Джону О'Брайену, который потребовал от самого Мура покрыть производственные расходы и отказаться от гонорара. Даже дизайн обложки был разработан им лично. Публикация «Аннотированной библиографии дополнительных материалов» совпала с увольнением Мура, уставшего от конфликтных отношений с О'Брайеном, из издательства и сопровождалась многими трудностями. Когда она наконец была напечатана, книга относительно неплохо продалась, а Муру позволили получить процент с продаж.

Проза Рональда Фирбенка на русском языке: Искусственная принцесса. Тверь: Митин журнал; Kolonna Publications, 2004

Идея написать альтернативную историю романа долгие годы выкристаллизовывалась в Муре, подпитываясь возрастающим в нем непринятием общепринятой в академических кругах генеалогии романной формы, и связанных с ней установок, касающихся самого определения «романа». С одной стороны, как увлеченный читатель находящейся вне поля зрения литературоведов экспериментальной литературы Мур осознал, что раз «романами» считаются (и признаются издателями) столь разные тексты как «Голый завтрак» Уильяма Берроуза, «Несчастные» Б.С. Джонсона и «Белоснежка» Дональда Бартелми, то единственным объединяющим их критерием будет только объем прозаического текста. С другой стороны, он видел проблему с номенклатурой, в которой предшествующие современному роману художественные формы получали названия саг, эпосов, пикаресок и тому подобных терминов. Но, вероятно, основным мотивом этого проекта стала тенденция выставлять авторов больших, амбициозных модернистских и постмодернистских романов, как анархистов, покушающихся на честь великой традиции.
В своем впечатляющем исследовании Мур стремится не только явить скрытое от многих глаз разнообразие романов, существовавшее задолго до появления первых современных примеров жанра в XVIII веке, но и наглядно продемонстрировать, что эксперимент, работа с языком и безграничное воображение всегда были неотъемлемой частью художественной литературы с самого ее зарождения. Изначально Мур планировал сосредоточится только на экспериментальной литературе, однако быстро понял — чтобы объяснить почему некоторые книги отклоняются от нормы, придется расширить перечень произведений и показать, что было нормой в каждом выбранном периоде. Несмотря на энциклопедичность, масштаб исследования и необходимость правильно настроить манеру подачи материала, Мур написал первый том всего за три с половиной года, и, сделав перерыв на неделю, сразу же принялся за написание второго, на который у него ушло около пяти лет. При всем при этом у него была полноценная дневная работа! К сожалению, такие темпы работы над книгой (а до этого многих лет беспрерывного подготовительного чтения) не прошли бесследно, и Стивен Мур отказался от первоначальной идеи прочертить траекторию альтернативной истории романа вплоть до XXI века, остановившись на двухтомнике.

Эксперт в максималистcкой прозе, Мур написал конгениальное ей максималистское исследование истории романа — от древнего Египта и до первых американских опытов в жанре. Для тех, кто не готов полностью осилить ни сами книги, ни даже приведенные в конце бескрайние списки, в одном из своих интервью Мур назвал crème de la crème среди упомянутых им книг, на которые обязательно стоит обратить внимание: «Эфиопика» Гелиодора, «Повесть о Гэндзи» Мурасаки Сикибу, исландская «Сага о Ньяеле», «Дон Кихот» Сервантеса, китайские романы «Цветы сливы в золотой вазе» и «Сон в красном тереме», классические английские романы «Том Джонс», «Тристрам Шенди» и «Экспедиция Хамфри Клинкера», а также первый большой роман в американской литературе — «Современное рыцарство» Хью Генри Брэкенриджа.

Стивен Мур начал обозревать книги еще в молодости — заметив, что местный журнал об искусстве сосредоточен на всех проявлениях оного за исключением литературы, он предложил свои услуги и в результате в течение года вел в журнале литературную колонку. Позже, после публикации читательского гида к «Распознаваниям» Уильяма Гэддиса, Мур вернулся в университет и стал работать над диссертацией, находя при этом время на спорадическое написание рецензий. Поворотным событием этого периода стало начало сотрудничества с журналом Джона О'Брайена Review of Contemporary Fiction, для которого в 1986-ом году Мур на добровольных началах подготовил материалы о малоизвестном, но культовом писателе Чендлере Броссаре, друге Уильяма Гэддиса и его сожителе в 40-ых годах. Пройдет не так много времени и Мур станет основным редактором не только журнала, но и созданного на основе RCF издательства Dalkey Archive Press, и на протяжении десятилетия будет оставаться главным автором журнала, почти с маниакальным энтузиазмом обозревая авангардную и экспериментальную прозу во всех возможных проявлениях. После расставания с проектами О'Брайена Мур продолжил писать рецензии, но уже в популярных газетах вроде The Washington Post. Гигантский том «Последних страниц», чье название одновременно отсылает и к местоположению рецензий в газетах, и к одноименной песне Боба Дилана, максимально полно суммирует карьеру Мура-рецензента и фиксирует даже отзывы, оставленные им на Амазоне. Пробежавшись глазами по оглавлению можно ненароком разочароваться в собственной начитанности — настолько впечатляющее многообразие писателей представлено в нем, Джон Барт, Дон Деллило и Томас Пинчон покажутся среди них верхом мейнстрима. Кроме рецензий в книге присутствуют большие разделы с различными мелкими текстами на случай, и с полноценными эссе (значительная часть из них связана с Уильямом Гэддисом). Безусловно, у формата рецензий есть определенные ограничения, но даже в таком виде эта книга служит чем-то вроде хаотической панорамы экспериментального письма в XX — XXI веках (пускай и с очевидным уклоном в американскую литературу) и ее можно воспринимать как фантомный третий том альтернативной истории романа, к созданию которого Мур так и не нашел сил приступить.

Стивен Мур познакомился с творчеством Александра Теру в 1981 году, когда был опубликован роман «Кот Дарконвилля». Книга произвела на него большое впечатление и Мур написал автору романа письмо — не как критик, а как поклонник — полное восхищения, положив тем самым начало длительной переписке, дружбе и совместным проектам. Во время работы в RCF и Dalkey Archive Стивену удалось посвятить Теру отдельный номер журнала, а также подготовить и издать собрание стихотворений писателя. Позже он помогал Теру в подготовке и редактуре рукописи романа «Лора Уорхолик», выпущенного по странному стечению обстоятельств в издательстве независимых комиксов Fantagraphics. Хотя структура книги Мура напоминает его же книгу о Уильяме Гэддисе, а сам он не раз говорил, что «Кот Дарконвилля» заслуживает исследования. подобного его гиду по «Распознаваниям», в «Заметках поклонника» он выбирает иную стратегию. В книге скомпилированы заметки Мура, написанные в течение тридцати лет, которые дополнены новыми материалами, например, очень большой и подробной статьей о взаимоотношениях (и обоюдном обмене колкостями в своих книгах) между Александром Теру и его братом Полом, популярным и коммерчески успешным писателем. При этом книга Мура интересна не только подробным разбором творчества Теру, но и удивительной и честной переоценкой Муром своих взглядов на писателя. В «Записках поклонника» он пытается принять Теру таким какой он есть — не постмодерниским романистом типа Кувера, Гэддиса, Макэлроя или Пинчона, а гораздо более близким мейнстриму автором-универсалом с впечатляющей начитанностью и написавшим огромное количество эссе и сборников занимательных фактов (часть из которых даже не была опубликована) о самых разных вещах — о комиксах, цветах, гастрономических фобиях, творчестве Эдварда Гори, плагиате и многом другом. Стилистически в своих художественных текстах, как замечает Мур, Теру наследует Джуне Барнс, Барону Корво и Рональду Фирбенку, и двигается в совершенно отличном от современников направлении. Траектория этого удивительного пути впервые столь подробно и с разных сторон рассмотрена именно в книге «Заметки поклонника».

Небольшие мемуары Стивена Мура посвящены его работе в культовом издательстве Dalkey Archive, в котором он на протяжении десятка лет служил редактором (а иногда и дизайнером обложек, продавцом, промоутером и много кем еще). При том, что Мур мало рассказывает о себе и больше концентрируется на подготовленных им книгах и (пере)открытых авторах, лишь изредка упоминая о своих внутренних переживаниях, «Дни в Долки» получились довольно личной книгой, раскрывающей те трудности и препятствия, с которыми сталкиваются независимые издательства и их сотрудники. Антигероем этой книги стал основатель Dalkey Archive Джон О'Брайен, и не удивительно, что воспоминания Мура были написаны только после смерти издателя, ведь сложные и токсичные взаимоотношения между двумя мужчинами пунктиром проходят через все воспоминания и каждую упомянутую книгу из каталога Dalkey. Хотя Мур прямо заявляет, что ненавидел работать под началом О'Брайена, «Дни в Долки» не в коем случае не являются запоздалым сведением счетов, и Мур не раз подчеркивает, что многим обязан издателю, а трудоустройство в Dalkey стало важной вехой в его жизни и открыло многие возможности. Как и другие книги Стивена Мура «Дни в Долки» интересна в первую очередь не своей темой, а без конца звучащим потоком имен писателей, чья плотность в книге об издательстве экспериментальной литературы, разумеется, достигает предельной плотности. Только в отличии от сборника рецензий и двухтомника об альтернативной истории романа эта маленькая книжка скромно напоминает о том какую важную, но не заметную роль сыграл сам Стивен Мур в популяризации и появлении в печати произведений многих и многих прекрасных авторов.