Библиография Харри Крюза

Безымянный Церковный Певчий, обладатель райского голоса и новенького кадиллака, возвращается в родной городок Энигма* в штате Джорджия. В городке неспокойно — толпа собирается линчевать черного парня по имени Уиллали Букати Халл, жестоко убившего невинную Мэрибелл Картер, а хозяин цирка уродов — карлик по кличке Стопа (размер его стопы — 27 дюймов, т.е. около 70 сантиметров) — ставит близ города шатры.

Набожные местные жители следуют Певчему беспрекословно, поскольку верят в целительную силу его госпелов. На деле же Певчий уничтожает все, к чему ни прикоснется, и его приезд мучителен для горожан. Слепая вера людей в избранника Божьего — центральная тема крюзовского романа, и всё ей подчинено; эпиграф первого издания гласит: «Когда Бог мертв, люди боготворят друг друга». Город задыхается от лицемерия и лжи, и в финале толпа горожан в упоении линчует героев на ветвях старого дуба.

Дебют Крюза вышел небольшим тиражом, был тепло встречен критикой, оценившей гротескных персонажей и способность писателя придать захолустью в Джорджии поистине вселенский масштаб. В отзывах ничего не подозревающие критики представляли автора как «харизматичного юного преподавателя английского из колледжа Броуард».

*Заметим, что городок Энигма реально существует. Крюз оказался там однажды, свернув не туда на трассе. Население — 1000 человек сегодня и около 500 в годы написания романа. По поводу загадочного имени городка его основатель Джонатан Болл сказал: «Да вот как его было назвать — загадка, как ни крути».

Заброшенный моногород Садовые Холмы был построен вокруг завода по добыче фосфата неким Джеком О’Бойланом, бесплотным и таинственным магнатом. Самого О’Бойлана здесь никто и в глаза не видел, но на его обещания новой жизни и стабильного заработка купился весь окрестный люд. Они потянулись в город «как муравьи на просыпанный сахар». Когда Джек О’Бойлан и его машины покинули город, фосфатный завод встал. Люди остались не у дел: их труд, бывший бессмысленным и до этого, превратился с исчезновением О’Бойлана в остывшую, окаменевшую бессмыслицу.

Близ фосфатного котлована живет двухсоткилограммовый Толстяк, чья диета состоит из литров диетического напитка «Метрекал» и многих пачек вафель для похудания. Компанию ему составляют Шут, карлик-жокей в шелковых одеждах, до смерти боящийся ипподрома и потому скачущий на стуле, и танцовщица Долли, твердо намеренная перестроить опустевший завод в придорожную достопримечательность и обернуть несчастье в деньги, устроив шоу для проезжающих мимо туристов.

Критики в восторге. «Босховский пейзаж на юге, населенный чудовищными и милыми сердцу созданиями» — отзывается о книге писательница Джин Стэффорд в The New York Times.

Издание на русском языке: «Нагие в Садовых Холмах», Kongress W Press, 2025, перевод С. Карпов

В доме для престарелых в джорджийской глуши всем заправляет карлик с двухметровым именем Джефферсон Дэвис Манро. Он подвергает постояльцев болезненным сеансам массажа и убежден, что в его руках сосредоточена животворящая сила.
Однажды в городок прибывает Карлита Рохас Мундэс — беженка с Кубы, негритянка, практикующая вуду на самодельных куклах, и выброшенная в этом захолустье водителем автобуса «Грейхаунд». Манро возлагает большие надежды на кубинскую ведьму: он хочет, чтобы она «заволшебила» ему полный рост.

Это «очередной день в пансионате» — незамысловатая история о том, каково это — стареть и умирать в Америке. Среди персонажей второго плана — пастор, распространяющий среди постояльцев памфлеты с заглавием «Смерти нет»; чернокожая повариха по имени Утопия; здоровенная сортировщица почты из Алабамы, влюбившаяся в карлика Манро по переписке, не ведая его настоящего роста; дряхлые, беззубые, разукрашенные синяками, пластырями и бинтами любовники далеко за 70... После множества происшествий, нескольких смертей и общепансионатской суеты любовь торжествует — главные герои в самом прямом смысле слова отбывают в закат.

Критики и читатели хвалят книгу за юмор и выразительность, но ругают отрывистую и сентиментальную концовку; роман остается в тени первых двух крюзовских произведений.

Юный скиталец Джон Каймон, одетый в футболку с портретом Уильяма Фолкнера, встречает на флоридском пляже группу увлеченных каратистов — столь увлеченных, что они оставили позади прошлые жизни, забыли свои имена, чтобы питаться таблетками, бесконечно практиковать удары и во всем следовать вожаку по имени Пояс.

Каратисты зарабатывают тем, что выступают в роли телохранителей на концертах и конкурсах красоты. Они собирают деньги, чтобы открыть свою собственную каратэ-обитель на вершине горы в Арканзасе. Спортсмены базируются в заброшенном мотеле, где калечат себя, друг дружку и своих учеников, а за ними наблюдают зеваки с близлежащей автомобильной трассы.

Каймон влюбляется в каратистку по имени Коричневый Пояс: она беременна и хочет, чтобы он выбил ребенка из ее утробы одним из приемов. Каймон постоянно думает о Фолкнере, хоть книг его он не читал. В его сознании Фолкнер — некий строгий предок, южанин без страха и упрека, взирающий сверху на современный южный ландшафт.

В романе встречается несколько гомосексуальных персонажей — и если каратисты в книге суть торжество самодисциплины и самоотречения, то эта компашка гомосексуалистов противопоставлена им как суетная, себялюбивая, гедонистическая. Двое из них избивают и насилуют Каймона в раздевалке ночного клуба, после чего имеют наглость заявиться на урок каратэ.

Книга завершается конкурсом красоты на пляже в День независимости. Толпа требует выхода участниц на сцену, скандируя «Мяса! Мяса!» Рядом с пляжем падает самолет, и толпа ломится в воду в попытке спасти пилотов...

Читателям было непросто определить «Каратэ...» в знакомую категорию. Книгу хвалят за мощь и мрачный настрой, внимание к темным сторонам человеческой природы; ругают за гомофобию и неудачную, смазанную концовку. К выходу четвертого романа читающая публика приходит к выводу, что главный конек писателя — непредсказуемость.

«Всё, что случилось в этой чертовой стране за последние 50 лет, случилось в машине, на машине, снаружи машины, неподалёку от машины или с машиной».

Семья Германа Мэка одержима автомобилями. Отец заправляет огромным кладбищем автомобилей. Сестра водит монструозный эвакуатор по кличке Big Mama и, прибывая на место очередной кровавой аварии на трассе, сливается в любовном экстазе на заднем сиденье полицейского седана со своим бойфрендом из дорожного патруля, пока спасатели разрезают искареженное железо и вытаскивают тела*. Брат радостно возится с автомобильным прессом, сплющивая кузова битых машин в металлические пластины.

Герман Мэк страдает от той же нездоровой любви и решает побороть фетиш, поглотив по частям «форд мэверик» на специально оборудованной сцене в отеле в Джэксонвилле. За питанием и отправлениями героя следит весь мир — шоу показывают в телепередаче «Wide World of Sports».

Каждый день Герман съедает полфунта от «форда», сплавленного в небольшие брикеты; и каждый вечер поднимается на «трон» — унитаз. Прошедшие германовский желудок брикеты переплавляют в миниатюрные модельки «форд мэверика» и продают как брелки. Поглотив больше половины автомобиля, Герман, обезумев от боли и устав от жадной до зрелищ публики, влюбляется в проститутку по имени Марго; вместе они сбегают.

«Отмазка, а не концовка», — пишет The New York Times и тут же хвалит писателя за буйное воображение и крепкий слог: Крюз — талантливый писатель, которому нужно «следить за уровнем подсластителей».

Заметим, что это произведение Крюза упоминалось в советской печати — рецензию Виктора Денисова на роман «Автомобиль», опубликованную в журнале «Современная художественная литература за рубежом» (№5, сентябрь-октябрь 1974 года), отыскали бдительные читатели Kongress W.

*Роман «Автокатастрофа» Джеймса Балларда, целиком посвященный триаде секс–насилие–автомобиль, выйдет годом позже.

Джорджу Гэттлингу 43 года; у него компания по продаже чехлов для автомобильных сидений. Гэттлинг живет с сестрой и ее умственно отсталым взрослым сыном Фредом. Гэттлинг спит со своей подчиненной по имени Бетти. Он чувствует, что жизнь зашла в тупик: «Меня предупреждали обо всём, кроме того, о чём следовало предупредить».

Теперь Джордж Гэттлинг мечтает стать птицеловом. Выслеживая птиц в предрассветной тиши, он наконец-то чувствует себя свободным. В течение нескольких лет Джордж и Фред пытаются поймать ястреба, и вот однажды ловят прекрасную птицу — краснохвостого сарыча. В ту же ночь его беспомощный племянник нелепо погибает, утонув в собственном водяном матрасе.

Джордж намерен приручить ястреба. Для этого он обрекает себя на поединок воли с существом, которое скорее погибнет, чем подчинится. Гэттлинг и ястреб не спят и голодают, доводя друг друга до крайнего истощения.

С выходом этой книги Харри Крюз сменил издателя, отказавшись от William Morrow в пользу более престижного Knopf, о чем после жалел, сетуя, что потерял чуткое руководство своего первого редактора Джона Лэндиса.

Заметим, что это единственный экранизированный роман писателя. Фильм Джулина Голдбергера The Hawk Is Dying вышел в 2006 году; главные роли исполнили Пол Джаматти, Мишель Уильямс и Майкл Питт.

Марвин Молар* глух и нем; он не чувствует ног и передвигается на руках. В возрасте трех лет его оставили у входа в спортзал с запиской: «Мы абыкновенные люди, нам этова не вынести. Будем рады если преютите, нам это невынасимо. С благадарностью, Люди. P.S. Оно нимое».

С тех пор Марвин живет в спортзале вместе со старым силачом по имени Эл, который однажды положил голову под автомобильное колесо, чтобы доказать свою силу, так что с тех пор его ухо похоже на вареник, и боксером по имени Лерой, которому как-то раз сильно заехали по голове, и с тех пор он шатается, навеки оглушенный ударом. Так они и тянут свои дни в окружении штанг, гантелей и свихнувшихся качков, пока Марвин не влюбляется в девушку по имени Хестер.

В некотором смысле «Проклятие» стало отклонением от курса — это единственный роман писателя с повествованием от первого лица, и тон этого повествования непривычно безучастен и холоден. История Марвина была переработан из задуманной автором пьесы, и в результате книга изобилует прямой речью. Тем не менее, сюжет завершается традиционным для Крюза праздником жестокости.

«Проклятие цыганки» почти поставили в кино с Харви Кейтелем в роли Эла, но затея провалилась — в том числе и потому, что невозможно было оформить страховку исполнителю главной роли, известному безногому британскому танцору Дэвиду Тулу, поскольку Тул имел лишь одну почку.

*Подростком Крюз встретил в тренажерном зале глухонемого посетителя, ходившего на руках — его ноги были парализованы. Эта встреча легла в основу «Проклятия цыганки».

Городок Мистик в штате Джорджия кишит змеями, они есть даже на логотипе школьной футбольной команды. Когда-то звездой этой команды был Джо Лон Мэки, теперь же он шатается по серпентофильскому городу в отчаянном пьяном ступоре, с горечью вспоминая школьные деньки. Дома его ждут жена и дети, которых Джо ненавидит.

Каждый год здесь проходит «Гремучий сбор» — фестиваль охоты на змей, на который со всего Юга съезжаются разные проходимцы: пастор, выкрикивающий странные проповеди (про змей), чье тело покрыто шрамами (от змеиных укусов); швея, которая готовит затейливые лоскутные одеяла (из змеиных хвостов), в надежде продать их задорого; несчастная Лотти Мэй, которой в каждом темном углу мерещится неладное (змеи). Лотти Мэй пала жертвой ненасытного сексуального аппетита местного шерифа Бадди, который добивается близости жертв, запугивая их ручной гадюкой. В конце книги Бадди будет справедливо оскоплен.

«Пир змей» получил славу самого лютого произведения Крюза и вывел литературный мир из равновесия. Выход книги превратился в международный скандал. В ЮАР Управление по вопросам книгоиздания пригрозило штрафами и судебным разбирательством за распространение книги. В Великобритании издатель опасался, что книга заденет чувства книгопродавцев и библиотекарей, ведь это «странный, замкнутый пуританский народец». Харри Крюз сиял от гордости.

Еще приятнее автору было получить письмо от Джозефа Хеллера («Уловка-22», «Что-то случилось»). В письме Хеллер сообщает, что они с Куртом Воннегутом вдоволь посмеялись над сценой с отрезанным членом шерифа. Хеллер во всем поддерживает Крюза и надеется, что книга «наделает шуму». К этому моменту Харри Крюз уже восемь лет как публиковал по роману в год, однако пройдет 11 лет, прежде чем он подготовит девятый.

«Мир, ограничивающий народ, из которого я вышел, давал так мало прав на ошибку и неудачу, что когда они случались, то практически всегда тянули за собой что-то еще».

«Детство: биография места» начинается за десять лет до рождения писателя и кончается, когда ему исполняется шесть. Детство Крюза — а позже и все его сочинения — населяют стойкие, угрюмые, ошалевшие от горя люди. Эта книга — источник знания о давно уже исчезнувшем, почти первобытном образе жизни.

Один из земляков Крюза отрубил кисть соседу, посмевшему положить руку на столб его забора. Еще двое человек погибли в перестрелке, когда хозяин ладони попытался вернуть часть тела назад: он намеревался похоронить ее по христианскому обычаю. Человека, отрубившего кисть, звали Скверный Глаз Картер, позже его тело нашли в реке с привязанными к ногам стальными предплужниками. Картер — один из множества персонажей крюзовского opus magnum, потрясающей автобиографии о детстве в джорджийской глуши.

Из нее мы узнаем о том, как прочищать петушиный зоб, снимать волосяной покров с борова, избавляться от личинок мясных мух в теле, готовить в пищу гремучих змей и главный деликатес округа Бейкон: голову опоссума. Так вот, прежде чем варить такую голову, нужно вырезать глаза животного и похоронить их зрачками вниз. Крюз поясняет: опоссум — хищник, и если он проснется (а он проснется) и пойдет тебя искать (а он пойдет), то нужно, чтобы он копал вниз и лучше бы зацепил там какого-нибудь китайского мальчишку.

Младенцем Крюз наелся щелочи для мытья полов и чудом выжил. В три года его ноги намертво стиснуло в коленях, семья пригласила знахаря, но тот был не в силах снять недуг, и Харри год ползал по миру на брюхе (много позже оказалось, что это был полиомиелит). Еще через год Крюз, играя, угодил в котел для варки свиных туш, где обварился, а взрослые по незнанию укутали обожженное тело простыней.

«Детство» стало для Крюза вершиной литературного признания. Книга получила высочайшую оценку критиков и мгновенно стала классикой мемуарного жанра в Америке.

«Я думал, что если проживу всё заново и облеку в конкретные слова, то исцелюсь, — пояснял Крюз. — Едва не умер, но ничуть не исцелился».

Издание на русском языке: «Детство: биография места», Kongress W Press, 2024, перевод Д. Авазов

Сборник эссе, написанных Крюзом для Esquire, Playboy и Sport.

Среди прочего, Крюза интересуют природа и хищники; скромное обаяние бесчисленных занюханных баров, раскиданных вдоль автомобильных дорог; социология охотничьей обуви LL Bean — ее покупатели, замечает Крюз, любят обсуждать жизнь в диких условиях, однако неспособны самостоятельно найти выход даже с парковки магазина. А еще автомобили — писатель вспоминает свой «меркьюри» 53-го года выпуска, который он безудержно перекрашивал в гараже приятеля 27 раз кряду, прежде чем заметил, что это не он владеет машиной, а она — им.

В сборник вошли 13 эссе из Esquire, Sport и Playgirl, разделенные здесь на две главы: «Флорида» и «В припадке». Большая часть материала посвящена разнообразным сельским развлечениям — петушиным и собачьим боям, ловле аллигаторов и стейкам из змеиного мяса.

Отметим отчет Крюза о встрече с «великим волшебником рыцарей Ку-клукс-клана» Дэвидом Дьюком (The Buttondown Terror of David Duke) и эссе Unfeminine Mystique*, в котором южанин Крюз с наивных реднековских позиций критикует феминизм, но справедливо подмечает, что пришедшее на смену lady толерантное слово person — «одно из самых бесцветных, бескровных, безличных, бесхребетных слов в языке».

Помимо прочего в книгу вошли избранные главы из «Нагих в Садовых Холмах» и «Ястреба», а также новелла «Энтузиаст», позже переработанная Крюзом в роман «И в ад ввергает нас».

*В пику легендарной книге родоначальницы второй волны феминизма Бетти Фридан The Feminine Mystique (1963).

Адвокатская практика Даффи Дитера процветает. Дитер живет в пригороде с женой и сыном, у него есть навороченный дом на колесах и возможность провести семейный отпуск на Ямайке.

Однако Дитер презирает адвокатское ремесло, поскольку «картинка, нарисованная им в зале суда, есть ложь». Когда у него разваливается казавшееся беспроигрышным дело, Даффи сбегает из мира юриспруденции в извращенный физкультурный кошмар.

Он строит свое тело так же, как каменщик кладет кирпич. Он постигает восточную мудрость, выкрикивая в ухо своему толстому и неуклюжему сыну дзэнские коаны. Он старается отвратить неумолимый ход времени с помощью протеиновых шейков и фруктовых смузи.

Даффи Дитер почти убивает человека ударом ноги с разворота, вспылив из-за игры в гандбол; одевается в камуфляжную одежду и мажет лицо черной краской, возомнив себя коммандо; вламывается в собственный дом, чтобы застать жену с другим.

Дитер заводит себе любовницу Марвеллу — глупую молодую девчонку с вечной жвачкой во рту. Вся жизнь Даффи подчинена секундомеру, и во время любовных утех он представляет себе немецкие концлагеря, чтобы продержаться дольше*.

Читатели и пресса празднуют возвращение Харри Крюза. Его новинка — едкий комментарий по поводу американского достигаторства. Они с удивлением отмечают необычайно легкий тон книги и почти комедийную концовку.

*Книга открывается предложением: «Он думал о Треблинке».

Юджин Биггс оставил семью в сельской глуши и отправился покорять мир большого бокса, в котором с треском провалился. Бывший боксер теперь развлекает сомнительную публику на садомазохистских вечеринках в Новом Орлеане. Трюк у него и правда зрелищный: Юджин Биггс — обладатель стеклянной челюсти, и потому может нокаутировать сам себя.

Пока полуграмотный старый отец пишет ему печальные письма из глубинки («...наши каровы абасрались и померли...»), Биггс постепенно теряется в злачной новоорлеанской толпе. Он знакомится с девушкой Чэрити. У Чэрити к Биггсу особый интерес — она пишет докторскую диссертацию о его стеклянной челюсти.

Он встречает зловещего богача Мистера Блейзингейма, который прячет обезображенное лицо под толстым слоем косметики. Блейзингейм также известен как Человек-Устрица, и явно занимается чем-то бесчеловечным, но чем именно, читателю не говорят.

Биггс же отказывается возвращаться домой, но тяготится своей судьбой и не доверяет никому. Зачем он этому жутковатому богачу по кличке Человек-Устрица? Что нужно от него этой ученой девке?

Книга не вызвала особого восторга у читателей и критиков, однако экземпляр «Короля нокаута» каким-то образом попал в руки к Мадонне — и поп-дива была от книги в полном восторге.

В прошлой жизни Шерил Дюпон была секретаршей из Джорджии; теперь же она намерена взять первое место на конкурсе бодибилдинга «Мисс Космос». К победе ее готовит беспощадный тренер по кличке Рассел Морган. Под его руководством Шерил стремится превратиться в «сплошной блестящий мускул».

Борьба за первенство проходит в Майами-Бич, и это праздник крайней одержимости телом, загорелой и блестящей от масла плоти. В качестве главного оппонента Шерил выступает чернокожая Марвелла, и если Шерил и Рассел есть представители старой школы естественного культуризма, то Марвелла и ее тренер Уоллес — накачанные анаболическими стероидами маньяки.

Всё усложняется, когда в отель «Голубой фламинго» вдруг заселяется семья Шерил — кучка шумных, оторванных, грязных и волосатых реднеков. Своим поведением они ставят победу Шерил под угрозу.

Лучше всего этот балаганную трагикомедию про культуристов описывает максима, составленная Крюзом на основе знаменитого изречения Уолтера Патера: «Всякое спортивное состязание стремится к тому, чтобы стать дракой»*.

*Историк искусства Уолтер Патер (1839-1894) сказал: «Всякое искусство стремится к тому, чтобы стать музыкой».

Флорида, 1950-е годы. В юности Пит Бутчер случайно ударил брата молотком по голове, и тот остался инвалидом на всю жизнь. Родители погибли в автокатастрофе, брата поместили в специальное учреждение, а дальние родственники отказались принять Пита, и вот с тех пор он бродяжничает в окрестностях Джэксонвилла.

Пит разгружает товарные вагоны с Джорджем — здоровенным растафарианцем с Ямайки. На спине Джорджа красуется клеймо, которое ему ежегодно ставит мулатка по имени Линга, чье лицо исполосано затейливым рисунком из шрамов. «Проклятый Богом и людьми», главный герой ищет спасения в семье Сары Лимер, чья мать больна раком, а пожилой отец неожиданно погибает из-за сердечного приступа.

В этот момент сюжет книги выкидывает странный номер, погружаясь в растафарианскую чертовщину с похищением трупов из морга, после чего вдруг завершается по-голливудски сладкой концовкой.

«Любитель шрамов» продается плохо и не особо интересен критикам, да это не так уж и важно: к началу 1990-х годов Харри Крюз — живая легенда и ветеран реднек-прозы, а его немногочисленные поклонники рады любой новинке.

Вот уже 25 лет Хикам Луни продает мыло в компании «Мыло навсегда» и наконец-таки преодолевает абсурдно завышенную планку продаж. Но вместо обещанного бонуса коллеги раздевают и выбрасывают героя на парковку, где полуголый Луни обделывается от страха и обиды на жизнь и уныло плетется к своему автомобилю.

Владелец «Мыла навсегда» по имени Босс, отвратительный персонаж с заячьей губой, сколотил целое состояние, толкая пожилым и увечным свое дешевое мыло в качестве волшебного лекарства и натравливая продавцов друг на друга. Его компания славится еще и тем, что перерабатывает бывших сотрудников в удобрение и мульчирует ими газон, на котором вырастают прекрасные розы.

Книга обнаруживает явные признаки социальной сатиры в духе Синклера Льюиса, но утопает в карикатурной небылице и туалетном юморе. В 1995 году, когда так модно было критиковать корпоративную культуру, «Америка под перегноем» пришлась кстати. Книга заслужила последние в карьере Крюза восторженные отзывы в прессе.

Однако сам писатель считал ее полностью провальной: «Она несет в себе смертный грех любой драмы или романа: она напрочь лишена правдоподобия. Горько это признавать. Честно говоря, я бы хотел взять “Перегной” и сжечь его».

Самопародийная повесть, в которой герои крюзовских произведений оживают и наведываются к автору в хижину у флоридского болота. Адвокат Даффи Дитер, Толстяк из «Садовых Холмов», каратист Пояс, Герман Мэк и Марго из «Автомобиля», а также Певчий связывают несчастного Крюза и отправляются в путешествие в дитеровском навороченном доме-на-колесах. На протяжении 100 страниц персонажи произносят картонные реплики и делают то, что должны, но сюжета как такового в книге нет. Сегодня подобный эксперимент назвали бы метафикшном.

Дом престарелых «На веки вечные» в Южной Флориде оборудован из трейлер-парка, а владеет им ветеран Корейской войны по кличке Обрубок, потерявший руку не на поле боя, а в несчастном случае на ферме неподалеку. Разведенному и стареющему Обрубку жизнь ни к чему, и потому он окружил себя толпой из дряхлых постояльцев.

Однажды к ним заявляется 18-летняя деревенская красотка по кличке Чересчур, которая намерена вернуть к жизни дряхлых обитателей дома. Чересчур готовит большой праздник в Майский день — с украшенным цветами деревом и костюмированной вечеринкой. Она постепенно захватывает власть в доме престарелых, и в распоряжении девушки оказывается что-то вроде небольшой армии из зомбированных и возбужденных стариков.

Противостояние главных героев — ветерана Обрубка и молодой Чересчур — привычно заканчивается тем, что литературоведы еще 25 лет назад прозвали «Крюзовской концовкой».

Майор Мелтон обнаруживает на теле своего ребенка странную отметину и начинает подозревать жену в измене. Майор Мелтон бьет жену. Жена тайком осваивает боевые искусства, чтобы выбить дух из Майора Мелтона. В их доме лает питбуль, свихнувшийся от того, что его слишком долго держали на коротком поводке (как и всех нас, утверждает Крюз).

Последнее сочинение Крюза прошло незамеченным ни критиками, ни читающей публикой. Кажется, в книгу не верил даже издатель, сопроводивший ее откровенно слабой аннотацией:

«Вышла новая книга от создателя ЮЖНОЙ ГОТИКИ ХАРРИ КРЮЗА! Новый роман за восемь с лишним лет».

Эта книга воспоминаний была задумана Крюзом в середине 1990-х годов как продолжение «Детства». Одни главы рассказывали о жизни десятилетнего Крюза в Джэксонвилле, другие — о недавней смерти его матери, Миртис Тёрнер (1912-1995).

Работа шла тяжело; книгу Крюз так и не закончил. Первые главы рукописи публиковались в литературных журналах, а также в приложении к Where Does One Go When One Has No Place Left to Go.

Отдельно отметим незавершенную работу Крюза под интригующим названием, упомянутую в интервью 1972 года:

Над чем работаю? Работаю кое над чем под названием «Свино-конно-аллигаторная связь». Понимаете, я ездил к парню, у которого 3500 свиней и 6000 аллигаторов. И все это на участке в десять акров. Весь чертов процесс там построен как вечный двигатель. Что-то входит с одной стороны и выходит с другой, ничего зря не пропадает. Даже свиной навоз специальная машина отфильтровывает, чтоб снова скормить свиньям, потому что, как мне сказали, навоз этот — всего лишь неусвоенная кукуруза. Солнечного света эти свиньи не видят никогда...